Узники неба - Страница 78

Задержка вызвала по цепи небольшой импульс, и следующая развертка уже имела расширенные показатели. Взяв средний результат, машина решила сомнения в пользу Вагенера-II, и он оказался в пределах порога допустимости.

На контур поступили новые данные, закодированные в новой, измененной форме.

В следующий раз они будут совершенно правильны. И все показатели, снятые с подложного шефа Спецслужбы, будут с допустимым отклонением.

Тщательно подготовленный к выполнению задания, Вагенер-II потратил около часа, знакомясь с оснащением кабинета. По существу, оно было таким же, что и в Бразилии. Некоторые немного устаревшие, некоторые с дополнительными усовершенствованиями, которые вполне можно было бы скопировать. Вовсе не потому, что Север мог бы представлять из себя какую-либо угрозу в будущем. Операция началась, и всеобщий крах повернет вспять тысячелетие.

Этой мысли оказалось достаточно, чтобы вызвать легкую эйфорию.

Раквелл Канлайф, словно расторопный курьер, сообщила обратно в производственную часть, что он одарил ее весьма зловещей улыбкой.

Стэффорд ответил, что раз было приглашение на вечеринку, то оно было принято как зеленый свет и теперь ей следует быть начеку.

Будучи очень чувствительной к вниманию мужчин, Раквелл с сомнением ответила:

— Он кажется каким-то другим. Не таким внушительным.

— Просто внушающим тебе обманчивое чувство безопасности. Но ничего не бойся. Если вдруг он зажмет тебя в углу с «Кровавой Мэри» в руках, тебе стоит только поднять свой Авен-Езер, и я окажусь прямо позади тебя.

— Я не думаю, что у меня есть Авен-Езер.

— Он должен быть у каждой девушки.

— Но он больше не упоминал о вечеринке. Я думаю, он просто забыл.

Оставшись один, в то время как все вышли, Вагенер-II появился в операторской, воспользовавшись несколькими минутами до появления новой смены дежурного персонала. Он наблюдал процедуру смены через сканирующий замок, а потом присоединился к общей очереди.

В действительности все оказалось слишком просто. Вагенер явно не обладал репутацией человека, любящего поболтать, и никто не ждал от него более, чем обмена кивками на протяжении всего длительного подъема. Он начинал наслаждаться этим, и в голове возникла мысль: пожалуй, жаль, что игра приближалась к своему завершению. Он мог бы провести год или два, занимая одно из самых высоких положений в обществе. Это был бы подходящий способ продвижения по службе, недоступный для него у себя дома. В самом деле, будучи на пять лет старше мужчины, которого он заменил, он явно уже упустил какой-нибудь руководящий пост, который мог бы оправдать тридцатипятилетнюю работу, связанную с фальшивыми документами и приклеенными бородами. Тем не менее, из этого не следовало, что его дела шли плохо. Годы напряженной работы принесли свои плоды. Это было последнее задание. В пригороде Сан-Симао на его имя уже была приобретена гасиенда, в дополнение к пенсии, на которую он мог рассчитывать, соответственно среднему разряду службы. Все, что сейчас происходило, — было как раз по нему. Если бы Раквелл встретила его теперь где-нибудь в подземном переходе, она решила бы, что у него внутри сверкает жаркое латино-американское солнце, которого было гораздо больше, чем на улицах, где небо было неизменно серым и пасмурным.

С реки дул холодный порывистый ветер. Инженеры городской отопительной станции, регулирующие необходимый режим работы установок в зависимости от сезонных потребностей, были поставлены перед необходимостью поддерживать отопление, какое обычно соответствовало зимнему типу потребления. Люди сидели по домам, включив на полную мощность отопление, и глядели старые программы на своих реализаторах.

* * *

Для каравана Кэссиди отсутствие жары не было проблемой. Стремясь делать не менее пятидесяти километров в час, он отправился на рассвете и сделал полуденный привал на расстоянии одного часа езды до Тимбукту.

Гусеничный тягач шел быстрым ходом, упорно продвигаясь вперед. Сопровождающие его две разведывательные машины поднимали вокруг себя песчаную бурю так же, как и вращающиеся лопасти винта, повернутого назад, в сторону горизонта.

Под балдахином было жарче, чем внутри тягача, но Кэссиди настаивал на этом ритуале. Все вместе это давало возможность почувствовать окружающую атмосферу, а он не хотел, чтобы клиенты «Солнечного отдыха» упустили какие-нибудь дополнительные преимущества.

У Шеврона был свой профессиональный интерес к происходящему. Все было устроено по первому классу. Если бы не наблюдательность Анны Рилей, он принял бы все за чистую монету. Вся его настороженность и чутье улетучились под действием сверкающего света и отупляющей жары. Как бы то ни было, теперь он внимательно наблюдал за происходящим, пытаясь найти хоть какой-нибудь намек на то, что Вагенер говорил во время своей последней поздней передачи.

В качестве местного деликатеса повар подал чашу национального кушанья, которое обычно брали с собой в дорогу кочевники: вода, измельченный сушеный сыр из козьего молока и просо. Едва теплое, оно, скорее всего, оказывало больше подкрепляющее воздействие, чем обладало каким-либо особым вкусовым качеством. Из всех лишь один Шеврон не пожелал отведать это кушанье, вполне допуская при этом, что оно может произвести впечатление.

Питательностью эта смесь, возможно, превосходила обычную пищу, которая последовала вслед за ней из хорошо оснащенного камбуза: котлет, двух видов овощей и охлажденного бомба а’ля туарег.